О ЦЕРКОВНОМ УПРАВЛЕНИИ РПЦЗ В ЧИЛИ – Ч.8 – два чувства дивно близки нам..

Видя, что Архиерейский Синод не намерен менять священника в приходе Казанской Божьей Матери, Правление Сергея Дриневича решается обсуждать этот неприятный и острый вопрос с членами своей организации чтобы принять какое-либо решение для выхода из ситуации. Подготовкой исторической справки к этому событию занимался секретарь Правления Владимир Григорьев. Полученная информация была объявлена Внеочередному Общему 24-го марта 1957-го года. Текст исторической справки перепечатан для удобства восприятия и сопровождается снимками архивных статей:

“Доклад, прочтенный секретарем Союза Русских в Чили

В.А. Григорьевым не Внеочередном Общем Собрании

членов Союза в воскресенье 24-го марта 1957г. Сантьяго

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ “СОЮЗА РУССКИХ В ЧИЛИ”

С ЦЕРКОВЬЮ ИКОНЫ КАЗАНСКОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

МНОГОУВАЖАЕМЫЕ ЧЛЕНЫ СОЮЗА!

Правление Союза созвало нас всех сегодня для обсуждения и решения некоторых не терпящих отлагательства вопросов.

В данный момент жизни нашего Союза одной из наиболее наболевших проблем является положение с Церковью Казанской Божией Матери, находящейся под одной крышей с Союзом, в жизни и развитии которой, до совсем недавнего прошлого принимали участие все члены Союза и были Ея прихожанами. К сожалению сейчас по независящим от нас обстоятельствам и исключительно по причинам морального характера, многие из нас, не желая кривить душою, уже год как в ней не бывали.

Все это волновало и волнует каждого из нас и это естественно, так как всякое разочарование бьет прежде всего по моральному самосознанию человека. В данном случае было разочарование в духовном руководстве.

Как секретарю Правления, мне было поручено доложить вам о взаимоотношениях между нашей Общественной Организацией (Союзом русских в Чили) и Церковью иконы Казанской Божией Матери за период времени с 1948-го года по сей день.

Мое единственное желание – предложить вашему взору безпристрастную картину всех событий за этот период, базируясь при этом исключительно на имеющихся в нашем распоряжении документах и на фактах, свидетелями которых почти все вы были.

Для большей ясности в развитии церковной жизни в Сантьяго нам прийдется начать с самого начала – с возникновения первых богослужений местной русской колонии.

Первые богослужения начали совершаться арабским священником о.Павлом Хуры в 1934-35 годах в помещении, находившимся на улице Катедраль. В это время русская местная колония была очень малочисленной, а молящихся было всего человек 20.

В 1936 году пятнадцать человек, имена которых назову ниже, начали хлопоты по легализации и юридическому оформалению прихода Русской Православной Церкви, который они решили назвать Церковь Казанской Божией Матери.

Упомянутые выше лица были следующие:

Сергей Вешняков
Антонина Тимофеевна Вешнякова
Дмитрий Жарков (ныне умерший)
Александра Жаркова (ныне умершая)
Борис Грунберг (эстонец, теперешнее местожительства неизвестно)
Мария Коржевская (местопребывание неизвестно)
Сергей Купилев (В Чили)
Надежда Купилева (местопребывание неизвестно)
Павел Маковой (уехал в С.Ш.А.)
Василий Морков (Морква) – в Сантьяго
Василий Морков (-”-) – местопребывание неизвестно
Всеволод Гульяницкий (местопребывание неизвестно)
Порфирий Синченко (местопребывание неизвестно)
Петр Жестовский (в Сантьяго)
Татьяна Жестовская (в Сантьяго)

26-го октября 1936-го года вышеназванные лица зарегистрировали организованный ими приход Церкви Казанской Божией Матери, Церковь того же имени и Устав их прихода. (Вот нотариальная копия их Устава) – показать. Этот документ был получен их старостой Василием Морквой.

В официальном правительственном органе Чилийской Республики – “Диарио Офисиаль” за Nº17674 от 22-го января 1937-го года, стр. 278 за Nº181 от 13-го января 1937 года был опубликован правительственный декрет, дающий права “Юридического лица” “русскому православному приходу Казанской Божией Матери” и утверждение его Устава. (Вот копия декрета из “Диарио Офисиаль” – показать и прочесть).

Так по почину вышеназванных 15-ти лиц в 1937-ом году возник и официально оформился приход и Церковь Казанской Божией Матери.

Через некоторое время арабский священник о. Павел Хуры прекратил обслуживание этого прихода в виду некоторых расхождений с прихожанами. Тогда приход выписал из Аргентины одного русского священника, начавшего совершать богослужения в помещении на улице Диесиочо, куда переехала к тому времени Церковь.

Выписанный из Аргентины русский священник вскоре был вынужден оставить этот приход из-за слабости к алкоголю. Приход приблизительно в течении двух лет, с 1938-го по 1940-ой год, оставался без Настоятеля и в виду отсутствия священника и богослужения ему грозила опасность быть закрытым Архиепископом Феодосием Бразильским, которому он принадлежал. Это затруднительное положение прихода спас нынешний Благочинный протоиерей о. Илиодор Антипов, прошедший обучение при Владыке Феодосии Бразильском и принявший от него сан священника.

Вернувшись в Сантьяго уже священником, о. Илиодор Антипов был настоятелем прихода Церкви Казанской Божией Матери и совершал в ней богослужения с 1940-го по 1946-ой год в арендуемом Церковью помещении на улице Диесиочо. В последние годы этого периода протоиерей о. Илиодор вел сбор средств для постройки храма Русской Церкви. Средства собирались и в Чили и за границей.

После некоторых затруднений внешняго и внутренняго характера в среде русской колонии, делившейся во мнении: построить ли “Русский Дом” “Союза Русских в Чили” и при нем Церковь или строить Церковь отдельно от Союза и его Русскаго Дома, протоиерей о. Илиодор, продолев многие препятствия и при поддержке части колонии построил на бывшей его собственностью земле новый храм и 29-го декабря 1946-го года освятил его в честь Пресятой Троицы.

Останавливаю ваше внимание на упомянутом различии во мнениях относительно метонахождения Церкви Казанской Божией Матери. Тогдашние руководители “Союза Русских в Чили” (возникшего в 1938 году) доказывали необходимость устройства церкви при Союзе, как центре всей местной русской общественной и культурной жизни. Сейчас нам пытаются доказать обратное, но об этом подробнее скажем немного погодя.

Имея с декабря 1946-го года освященный храм, протоиерей о. Илиодор Антипов перенес туда все имущество прихода Казанской Божией Матери с улицы Диесиочо и начал совершать богослужения в новом храме, названном в честь Cвятой Троицы, куда перешли и почти все молящиеся. С момента перехода церкви Казанской Божьей Матери в храм Святой Троицы старый приход Церкви Казанской Божией Матери на улице Диесиочо практически прекратил свое существование: священника не было, помещение больше не арендовалось, службы более не совешались.

Но факт перехода Церкви казанской Божией Матери в новый храм Святой Троицы, к сожалению, не был официально проведен по документам и прекращение существоввания старого прихода Казанской Божией Матери официально также не было зарегистрировано перед властями.

Получилась следующая картина: Церковь Святой Троицы и Ея приход начали свою новую жизнь не оформившись официально по здешним законам: родилось на свет новое общество, которое стало жить без свидетельства о своем рождении. Старый же приход Казанской Божьей Матери стал чем-то вроде гоголевских “Мертвых Душ”: жизни нет и тела нет, а бумага-паспорт продолжает существовать, не было взято, так сказать, свидетельство о смерти, и его, так сказать, бывшее свидетельство личности, то есть “юридическое лицо” осталось никем не занятым и вто же время никому не нужным.

Такое положение создалось с декабря 1946-го года. В это время “Союз русских в Чили” существовал официально с небольшим количеством членов, он не имел еще Русскаго Дома, как специально снятого помещения, что имеет сейчас и также не имел своей церкви “при Союзе”, что было пока-что в мечтах.

Год спустя, т.е. В 1947-ом году, в Чили приехал протоиерей о. Владимир Ульянцев.

Богослужения перваго периода (до 1948 года) он соверщал у себя на частной квартире на ул. Тегуальда.

Так продолжалось до момента приезды главной массы русских беженцев в 1948-ом году из послевоенной Европы.

Этим кончается первая часть моего доклада, относящаяся к периоду времени до открытия Русскаго Дома.

В Т О Р О Й П Е Р И О Д

В результате приезда первых двух транспортов эмигрантов из Европы “Союз русских в Чили”, бывший под председательством Вадима Константиновича Федорова значительно увеличивает количество своих членов. В это время организовывается “Русский Дом”, занимающий снимаемое им помещение на улице Ранкагуа и при дружной общей поддержке всех членов, Союзу удается осуществить его давнишнюю мечту: Организовывается Церковь при Союзе Русских в Чили и в силу пожертвованной в Нее ныне умершей госпожей Александрой Жарковой иконы Казанской Божьей Матери, эта НОВАЯ Церковь начинает называться этим же именем.

Что у Нея общаго со старым, прекратившим свое существование одноименным Приходом? – НИЧЕГО!:

Священник новый, прихожане новые, имущество новое, создаваемое только теперь членами Союза. Она самостоятельно не снимает отдельнаго помещения, а организовывается в одной из комнат снятого Союзом помещения. Ея молящимися являются члены Союза, которые дружными усилиями создают и украшают Ее: пишутся и жертвуются иконы (например, иконы Божией матери и Спасителя, написанные самим же Председателем, В.К. Федоровым, хоругви пожертвованы молодежью, иконы письма художника Топорнина, и др., делаются подсвечники и люстры (Петр Гаттенбергер), жертвуются завесы, убрусы и т.д. и т.д. Создается хор из членов же Союза, члены же Союза кроме труда и утвари дают и свои денежные взносы.

Эта Церковь становится Церковью “Союза Русских в Чили”, – Ее создавшего. Ея прихожане – все те же члены Союза.

Подтверждение этого, кроме нашего знания фактов, свидетелями которых все мы были, мы находим даже и в письме Архиерейского Синода Союзу от 22-го декабря 1956-57 г. под Nº34/52/2155 4-го января.

На второй странице этого письма говорится: “… В докладах Архиепископа Феодосия Архиерейскому Синоду значится, что на первых порах приходу в Сантьяго оказывал помощь Союз Русских…” и далее: “…насколько видно из этих отчетов (Архиепископа Феодосия) было время, когда состав прихода почти совпадал с составом Союза Русских, что, однако, не было регламентировано никаким постановлением…”

В этом-то дело и есть – никаких регламентированных постановлений! Все делалось по-русски, по братски, на доверии, а не официально скрепленных документах. Каково было официальное лицо этой Церкви? – Никакое! Она просто считалась всеми членами Союза своей – “нашей”. Люди говорили: “Я был в нашей Церкви” в отличии Ея от “не нашей” – на Мапочо (Церковь Святой троицы, Патронато 446).

Итак, эта “наша” Церковь Союза официально нигде не была зарегистрирована, документа “юридического лица” она не имела, в нем не было тогда необходимости и никто о нем и не говорил. Ведь нельзя же признать “юридическое лицо”, выданное в 1937-ом году г-ну Василию Моркве на имя Казанской Божией Матери за документ, имеющий отношение к этой нашей церкви Союза.

Ведь тот Приход видоизменился в Свято-Троицкий приход и перестал существовать как приход Казанской Божией Матери. Наша же одноименная Церковь возникла вновь совершенно самостоятельно через два года и ничего общего, кроме названия, не имеет со старой Церковью и Ея бывшим приходом.

Этот факт неприемственности не только мое мнение, неприемственность была подтверждена и одним местным адвокатом при его запросе на эту тему.

Т Р Е Т И Й П Е Р И О Д

В виду роста Союза помещение, снимаемое на улице Ранкагуа становится малым. Союз снимает на свое имя вот это самое более обширное помещение на Аламеда (где мы сейчас находимся) и вместе со своей Церковью переезжает в него. Церкви Союза предоставляются две комнаты и, ввиду дороговизны помещения, Церковь Союза обещается частично помогать оплачивать помещение Союза изх собираемых в Церкви сумм. В данный момент только помещение, арендуемое Союзом, стоит 34 тысячи песо в месяц, Церковь же согласна платить часть этого расхода Союза в размере 6-ти тысяч песо, что является прошлогодней ценой. Контракт с хозяйкой помещения подписывается на имя Союза. Церковь не является арендатором и существует по-прежнему “при Союзе”, как его церковь, а не как отдельная организация, отдельный приход.

Продолжается мирное сосуществование в одном целом Союза и его Церкви.

Члены Союза по-прежнему дружно продолжают работать на благоустройство и развитие своей Церкви Кроме их усилий, пожертвований и трудов и сам Настоятель, протоиерей о. Владимир Ульянцев потрудился много для Ея благоустройства и украшения и это особенно после устройства для него и для общественных нужд финансовой помощи от “Мировых Церквей” (выхлопотанной бывшей тогда председательницей Дамского Комитета г-жей Ниной Константиновной Глазуновой во время ея поездки в Швейцарию, о чем доложил Председатель Союза – Вадим Константинович Федоров) см. протокол Правления на испанском языке Nº 56, стр. 285 от 6-го декабря 1946 года и протокол Правления на на исп. языке Nº 118 от 12 марта от 1951 года.

Мирное сосуществование Союза и Церкви продолжается и дальше. Союз продолжает и в дальнейшем считать Церковь Казанской Божьей Матери с в о е й. Об этом мы имеем многочисленные подтверждения во многих протоколах, как Правления, так и Общих Собраний Союза. (См. : 1/Протокол Общ. Собр. От 13-го мая 1951 года: “…Слово предоставляется о. Владимиру, настоятелю Церкви при Союзе…” стр. 20. 2/ Протокол Общ. Собр. От 11-го мая 1952 года, стр. 48 В прениях о работе согласовательной Организационной Комиссии о. Николай Домбровский ставит условия: первое – О т д е л е н и е прихода Казанской Божией матери от Союза”.

3/ Протокол Общ. Собр. Nº 13 от 22-го мая 1955 года, стр. 75 – Председатель Союза говорит о совместной неразделимой жизни Союза и Церкви при Союзе во имя Казанской Божией Матери.

4/ стр. 79 – слово прот. о. Владимира Ульянцева о его разговоре с одним высшим чилийским чиновником, в которм этот чиновник выражает свое удивление по поводу создания и организации Русской Колонии и при ней: Русскаго Дома, Церкви и библиотеки.

Итак, вы видете, что в течение всех лет (до 1955 года) Церковь Казанской Божией Матери была Церковью Союза, и это доказывалось и подчеркивалось руководителями Союза.

В это же время протоиерей о. Владимир Ульянцев добивается благословения на настоятельство Церкви и прихода Казанской Божией матери со стороны Архиепископа Феодосия Бразильского – 1948 г., в списках Архиерейского Синода начинает числиться этот приход.

Cоюз в лице его руководителей пропускает это мимо.

Ч Е Т В Е Р Т Ы Й П Е Р И О Д

Этот период характеризуется началом моральных расхождений многих членов Союза и прихожан с Настоятелем Церкви. Всем Вам помнятся следующие факты: борьба за неподчинение Правящему Епископу Владыке Леонтию; угроза Архиерейскому Синоду переходом в другую юрисдикцию, посланную якобы от лица 300-от возмущенных прихожан – без их не только согласия на это, но и без их ведома; и многое другое, и наконец, достопамятное церковное собрание 18-го декабря 1955 года и неточность его протокола.

Собрание 18-го декабря 1955 года внесло глубокий моральный раскол как в среде прихожан-членов Союза так и в среде Союза.

Последовало Общее Годовое Собрание, давшее перемены в руководстве Союза. Большинство членов Союза перестают ходить в свою Церковь Союза. Смененные бывшие руководители Союза меняют свои утверждения и начинают доказывать обратное: Церковь самостоятельна, а не Союза. Первый их шаг был сделан вскоре после перевыборов 27-го мая 1956-го года. Без ведома и полномочий от Союза В.К. Федоров и Настоятель Церкви по секрету от Правления Союза подписывают контракт с хозяйкой помещения, внося в него двух самостоятельных арендаторов: Союз и Церковь. Цель этого мероприятия – отделить Церковь от Союза. Это им не удается сделать, их контракт аннулируется.

Новое Правление, являясь наследником всего прежде сделанноего Союзом, естественно, начинает защищать интересы Союза.

Начинается борьба Правления за сохранение Церкви п р и Союзе.

Правление посылало следующие письма в Архиерейский Синод и Архиерейский Собор: (перечислить и показать). Цель их сводилась к одному – к смене Настоятеля Церкви и замене его другим. Было сделано все, что было легально возможным.

В результате всех наших хлопот и правдивых доказательств Правлением было получено следующее письмо от Архиерейского Синода – это ответ на наше от 11-го сентября 1956 года. (Чтение письма от Архиерейского Синода от 22-го декабря/9-го января 1956-57г. Nº 34/52/2155

Как Вы видете, Архиерейский Синод разсматривает нашу Церковь как самостоятельную единицу, не имеющую ничего общего с Союзом. Этим Архиерейский Синод санкционирует отделение Церкви от Союза.

Есть ли какая-то высшая власть на земле, могущая доказать, что Архиерейский Синод был введен в глубокое заблуждение неправильными информациями? Кто поддержит нас в нашей борьбе за правду?

До сих пор Правление не находило морально возможным по нашим русским делам, и, тем более, по церковным, обращаться к местным юридическим властям. Но это уже сделано не нами, а опять-таки представителями отнимаемой от нас Церкви. Они уже не вносят своей лепты за уплату помещения Союза сами, а обратились к адвокату (см. письмо адвоката).